Вспоминая Ладак, мне сразу хочется сказать о Ламаюру, первой из его дочек, встретившей меня цветением абрикосовых садов, лёгким утренним морозцем и бесконечно близким и синим небом. О дочке Ладакха, легко влюбившей меня в себя, заставляющей теряться и терять слова, оставляя только ахи и только вздохи...
И я знаю, она меня уже не отпустит. Никогда.
Помнится, тогда я совсем растерял свой немногословный русский язык, и, совершенно растрёпанный той весной, составил рассказ практически из двух слов...
Если однажды я сказал, что Кашмир неплохо было бы разочек присоединить к Чукотке, то сейчас я громко, на всё сообщество заявляю, что с удовольствием объединил бы необъятные и неразведанные никаким газпромом тундро-площади с Ладакхом. Вот так бы взял и объединил, и переехал бы сюда со всеми орудиями охоты и рыболовства. Потому что более неиспорченных мест просто не может быть, более неиспорченых и чистых, чем Ладак и Чукотка.
И вот я здесь, и снова становлюсь спокойным и размеренным, как день, проведённый на этих улочках. Улочках с легкой тенью ещё нераспустившихся тополей.
Улочках, укутанных белой метелью белых цветов.
Улочках, где удивительные ладакские бабушки терпеливо дожидаются своих внуков на крылечках своих удивительных домов.
Ранним утром, с рассветом, когда в морозном, столь редком здесь воздухе, настоен крепкий и горьковатый запах распускающихся почек вербы, перебраться на другую сторону звенящих между ростками ячменя ручейков,
...взобраться повыше, чтобы вся маленькая деревня Ламаюру получилась собранной в одну цельную уютную картинку. С золотом восходящего солнца и изумрудом всходов полей.
С круглыми нарядными шапками вербы и прозрачными перьями ещё голых здесь тополей.
С гомпой, что выше деревни, но ниже синего-синего неба...
И только лишь молитвы флагов и флажков могут достать до него...
Вот туда-то мы сейчас и сходим, хотя пуджу я безнадёжно проспал ).
Ещё на ближних подступах я встретил вот этих милых местных женщин...
И вот вам номер раз. Я был сражён, я был польщён, я был куплен их НЕВНИМАНИЕМ к себе. Я ходил вокруг-и-взад-и-вперёд, я насвистывал, покашливал, я пел российский гимн... Абсолютно никакого внимания! Даже пятнадцать форейнеров не отвлекли бы их от созерцания вот этого вот пейзажика...
Только краткий взгляд, улыбка и... джуле! Это совершенно подкупающая после Варанаси и Шринагара черта всего ладакского народа - абсолютная ненавязчивость.
Сама же гомпа встретила меня запахом и видом свежего дровяного дыма (ага, баньку топят)
...и монахом, болтающим по мобильнику, сидя на крылечке.
Обязательно разуться, дополнив композицию... нет, не кроссовками, ботинками, слева... Да, те, что из оленьей шкуры.
Доброе утро, Ваша Просветлённость...
Выглядите хорошо, вот и слова Ваши бережно хранимы...
Ух и нанесли Вам сегодня...
Я не люблю фотографировать в храмах. Сюда приходят не за этим,
...и даже без штатива я чувствую себя глупо в подобных местах. Может быть и правильно поступили в бурятских дуганах, запретив съёмку внутри...
Хотя скорее это вопрос денег. Там с ними расстаёшься гораздо быстрее, чем здесь в Ладакхе.
Ладно, эту лирику я может быть ещё где-нибудь вскрою, а пока хочу выйти наверх, к небу. Оно здесь космическое. Обойти вокруг гомпы в поисках лестницы на самый верх.
Ага, вот и она...
Забраться наверх, сесть и замереть.
Только ветер полощет молитвы на стягах, да чёрные птицы что-то пишут чёрным по синему.
Ну да...
Ах и Ламаюру.
Community Info